«Пензенские епархиальные ведомости» публикуют слово, произнесенное архиепископом Иоанном (Поммером) на воскресной Литургии в Рижском кафедральном соборе 16 сентября 1923 г. Нам пока неизвестен контекст и причина, по которой тема Преображения Господня зазвучала через месяц после праздника. Но совершенно очевидно другое. Ядро этой проповеди, ее суть – это грозное предостережение о гибельности исторического беспамятства, о забвении промыслительного участия любви Божией в судьбах своего народа. Сегодня, в преддверии столетия трагических событий 1917 г., эти слова как никогда актуальны. Они прожиты и пережиты священномучеником, наполнены силой и обращены именно к нам, потомкам тех трагических дней всеобщего беспамятства и нерадения. Дабы подобное не повторилось.

«На горе преобразился еси и, якоже вмещаху ученицы Твои, Славу Твою, Христе Боже, видеша, да еда Тя узрят распинаема, страдания убо уразумеют вольная, мирови же проповедят: яко Ты еси воистину Отчее сияние».

В этой священной песне определяется цель и значение славы Господней людям. В явлениях Славы Господней верующие могут и должны почерпать бодрость, крепость духа во времена искушений и испытаний, когда приходится видеть Господа распинаема, Его Святую Церковь в поношении и гонении, Его святое дело в попрании и поругании. Если святые пророки, апостолы, исповедники и мученики посреди ужаснейших гонений и мучений, пред лицом смерти хранили и проповедовали бодрую верность Господу, то в этом подвиге первостепенное значение имели ранее видимые ими явления славы Господней, свято сохраненные в благочестивой памяти.

Неблагодарно забывающие явления славы Господней лишают себя великого и святого источника духовной бодрости и силы, обрекают себя на уныние, смятение и отчаяние в бедах, навлекают на себя справедливый гнев Господень. «Горе тебе, Хоразин, горе тебе, Вифсаида, ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада ниспровергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня. Но, говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе» (Матф.,XI, 20-24). Вдумайтесь, за что Господь приравнивает эти города беззаконнейшим Тиру, Сидону, Содому? За что грозит им карой? Они забыли, они пренебрегли бывшие в них явления славы Господней.

По понятиям мира сего такое беспамятство совершенно неважный недочет в человеке. Люди мира сего стесняются говорить о слабости своего ума и воли, но о слабости своей памяти они говорят, не стесняясь. Даже фальшивой, лживой, лицемерной памяти, которая гораздо хуже слабой памяти, сын мира сего не стыдится. Ничтожное, мелкое, злое, пошлое сын мира сего тщательно складывает в своей памяти, а великое, святое, доброе забывает и думает что это: «ничего», дело маловажное. Но Христос на это дело смотрит иначе. Легкомысленную забывчивость, тупую беспамятность, лживую, лицемерную память мира сего Он объявляет тягчайшим грехом, влекущим за собою роковые последствия. И, конечно, как всегда, суд Его праведен. Вникните.

Как часто мы тягчайшим образом прегрешаем против ближних только оттого, что сделанное ими нам великое добро забываем, а причиненные ими мелкие обиды и зло помним. Проследите свою жизнь, свои отношения к своим близким, дорогим. Проследите свои отношения к родителям, свои взаимоотношения в супружестве. Часто бывает достаточно одного какого-нибудь слова, поступка для вас огорчительного, может быть и подлинно неудачного, грубого, явившегося следствием раздражения, усталости, расстроенного здоровья, ошибки, чтобы это роковое слово, этот случайный поступок пленил всю вашу память, вытеснил из нее всё то милое, дорогое, доброе, святое, что накоплялось в памяти годами, десятками лет. Родители, которые еще несколько моментов назад казались нам воплощением добра и благожелательства, теперь кажутся врагами нашей свободы и счастья, отчий дом, который был для вас святилищем, теперь кажется  мрачною тюрьмою, жена, которая доселе была для вас ангелом мира, теперь обратилась в бабу-ягу, муж, который был защитником и опорой, теперь стал деспотом и извергом, семейный очаг, который доселе был светлым, уютным убежищем мира, любви и радости, теперь стал вдруг адом кромешным. Примирение кажется невозможным и ненужным.

Между тем, дело просто. Отрешись от лживой, фальшивой, лицемерной памяти. Восстанови на счетах твоей памяти наряду с огорчениями текущего все былые радости, всё былое добро, всё былое чистое, святое, и ты увидишь, как ты неправ, как ты зол и несправедлив.

Проследите свои отношения к Богу и вы увидите, что здесь имеет место то забвение явлений любви Божией, Божьего милосердия, явлений Его славы, то лживое, лицемерное памятование о сих явлениях.  На протяжении всей истории человечества, на протяжении всего слова Божия мы постоянно слышим увещание: помни, помни, не забывай всех воздаяний Его. Нет лучшего назидания для нашей торопливой, суетливой, тщеславной и лживой современности, как это: помни, помни, не забывай. Не протяжении всей истории человечества и всего слова Божия постоянно слышится обличения человека в забывчивости. «Родившаго тебя ты забыл и не помнил Бога, создавшего тебя (Вт. XXXII, 18). «Вы забыли питающего вас Бога» (Вар.IV, 8). «Вол знает владетеля своего и осел ясли господина своего, а народ мой не помнит меня, не разумеет» (Ис. I, 3). Вот капернаумляне. Толпами стекались они ко Христу и слушали Его учение и умилялись, наблюдали Его жизнь и чудеса и поражались, принимали без счету благодеяния Его и восторгались Им. С каким увлечением делились они вечерним часом у домашнего очага всем виденным и слышанным в следовании за Христом. Но на этом дело и стало. Новые впечатления нового дня, злостная агитация врагов Христа и собственное забывчивое легкомыслие сделали то, что всё то светлое, доброе, святое, что дало им следование за Христом, забылось. Шумливый текущий день заглушил святые отзвуки былого. Христос пронесся для них как метеор и не стал путеводною звездою. Неблагодарные, беспамятливые капернаумляне! Они не только забыли бывшие пред ними явления славы Господней, но и свои голоса в день распятия присоединили к безумному воплю толпы: «Распни, распни Его», и они небесному Учителю и Благодетелю предпочли Варраву. Таково преступное беспамятство «людей сих», «народа сего».

Но они ли только грешны таким неблагодарным беспамятством? Оглянитесь на жизнь современных нам великих народов и на свою собственную жизнь. Разве и в жизни тех великих современных народов, которые в настоящее время или отстают от Господа или даже восстают на Него, не было великих явлений славы и милосердия Божия? Вчитайтесь в страницы истории великих современных народов и вы увидите, что в неблагодарном беспамятстве эти народы превзошли израильтян и капернаумлян.

Так как я вижу пред собою многолюдную разноплеменную аудиторию, то приглашаю каждого из просвещенных слушателей мысленно окинуть взором историю своего народа и убедиться, как часто и современные христианские народы грешат неблагодарным беспамятством по отношению к Богу. Но так как громадное большинство моих сегодняшних слушателей – сыны и дщери великого русского народа, то на данных истории русского народа остановим внимание во всеуслышание. Как неисчерпаемо богатство явлений славы и милосердия Божия в истории русского народа.

Спуститесь к самым истокам этой тысячелетней истории, когда «славянские ручьи» еще только начинают вливаться «в русское море», проследите потом, как ширится и углубляется это «русское море», как оно борется с враждебными течениями и побеждает, и вы поймете, что здесь приходится иметь дело не с явлениями силы человеческой, а с явлениями славы и милосердия Божия. Почитайте свидетельства, занесенные на скрижали истории просвещенными и богопросвещенными мужами русского народа от дней древних и до последних дней, и вы убедитесь, что во все времена были люди, которые видели и понимали явления славы и милосердия Божией в судьбах русского народа и возвещали о них всему народу и всему миру.

Вся эта история – чудо милости Божией. Окиньте взором лице земли Русской, и вы увидите несчетные памятники на могилах сынов русского народа, памятники великих событий из жизни народа и даже в тех случаях, когда памятники эти – не храмы, не обители, а большинство этих памятников именно храмы, обители – вы увидите на них надписи, смысл которых сводится к знаменитому изречению: «Не нам, Господи, не нам, а имени Твоему слава» (Пс. 113, 9). И всё-таки современный сын великого народа не только не всегда помнит явления славы и милости Божией в жизни и истории своего народа, но нередко злобно отрицает промыслительное участие любви Божией в судьбах своего народа. Разве это не беспамятство, разве это не фальшивая память?

Само собой разумеется, что не только современные сыны русского народа грешат таким неблагодарным беспамятством и фальшивою памятью… забвение явлений Славы Божией, явлений милосердия Божия, искажение свидетельств о сих явлениях, беспамятство и фальшивая, лживая память становится повальною болезнью для современных народов. Не только из текущей жизни стремятся изгнать Бога, но и со страниц истории, с исторических памятников стремятся стереть имя Бога. «Нам самим, нам самим, а не имени Божию подобает слава», в беспамятстве и ослеплении, наперекор свидетельству истории, вопит современность.

Древний грек верил, что в загробном мире течет река Лета, вода которой дает пьющим ее забвение прошлого. Безотрадное верование, безотрадный идеал. Христианин не ищет вод Леты. Он свое былое, былое народа своего, былое человечества считает своим долгом хранить в честной, правильной, верной, нелицемерной и не лживой памяти. Никакое горе, никакое испытание не страшно тому, кто в безотрадные минуты беды и горя черпает утешение и ободрение из непрестанно текущего чрез поле жизни человека и человечества правдивой памяти. Трезвое воспоминание о былых явлениях славы и милосердия Божия, о явлениях непреоборимой любви и правды Божией, о непрестающем Промысле Божием дает человеку спокойную, уверенную силу для перенесения бед и скорбей, для преодоления искушений и испытаний, для восстания и возрождения после самых глубоких падений.

Когда на великого мужа силы, Давида, обрушились несказанные беды и он недалек был от смятения и отчаяния, где ищет и находит для себя источник силы и мужества? «Вспоминаю дни древние, размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих» (Пс. 142, 5). «Ты посылал на меня многие и лютые беды, но и опять оживлял меня и из бездны земли опять выводил меня. Боже, Ты наставлял меня от юности моей и доныне я возвещаю чудеса Твои. И до старости, и до седины не оставь меня, Боже, доколе не возвещу силы Твоей роду сему и всем грядущим родам могущества Твоего» (Пс. 70, 20-24). «Когда кипело сердце мое и терзалась внутренность моя; тогда я был невежда и не разумел. Но я всегда с Тобою. Ты руководишь меня советом Своим и потом примешь меня в славу. Кто мне на небе? И с Тобою ничего не хочу на земле. Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя во век. Ибо, вот удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя. А мое благо приближаться к Богу. На Господа я возложил упование мое, чтобы всегда возвещал дела Твои» (Пс. 72, 21-28).

Что привело блудного сына к восстанию из глубины падения и к возрождению? Он вспомнил святое былое. А современность разве не дает нам примеров, когда воспоминание былых времен и своего личного былого воскрешало духовно умерших? На этих днях в печати был отмечен разительный случай. Профессиональная служительница порока, отверженная обществом, обреченная на  гибель, наряжаясь перед началом очередного порочно-разгульного «вечера», разбираясь в безделушках своего наряда, внезапно наткнулась на заброшенное в такое непристойное соседство Св. Евангелие, дар и благословение матери, с надписью: «Не забывай Господа Спасителя твоего». Святые, светлые воспоминания охватили ее душу. Она вспомнила былое, мать свою, себя самое, чистую, исполненную добрых намерений и надежд, веры в Бога  людей… И этот момент воскресения в ней былого был моментом ее духовного воскресения.

Ныне эта, возродившаяся под влиянием былого, душа является душою возрождения душ падших для целой страны. Трезвая, честная память былого спасает не только отдельных лиц, она – якорь спасения для целых народов. Посмотрите на евреев в плену Вавилонском, в рабстве, в крайней нищете, унижении, рассеянии. Что спасает их от мрачного отчаяния, от окончательной погибели? Память о великом былом, о бесконечной веренице явлений славы и милосердия Божия служила для них прочным основанием бодрой веры в великое грядущее и источником силы для перенесения тяжелого настоящего (Пс. 136, 5-6). Скажите, если бы великий русский народ свято хранил в памяти разносторонне засвидетельствованные историей былые великие явления славы и милосердия Божия, бывшие на Руси, могли ли бы ему навязать отступники и пришельцы все то, что ему навязали в последние годы? Допустил ли бы он до поругания свою веру, свои святыни, своих великих предков и великих сынов настоящего? Допустил ли бы он до разграбления и опустошения свою родную землю? Мог ли он допустить до посмеяния и оплевания свое национальное достоинство?

И чрез жизнь каждого отдельного человека немолчно льется поток благодеяний Божиих, явлений Его славы и милосердия. И что же? Человек или вовсе не обращает внимания на них или, обратив на них внимание, перетолковывает их по-своему, или, обратив внимание на краткий миг, потом забывает их и не вспоминает.

Многие, прожив на свете 30, 40, 50, 60 лет, подводят итог пережитому, в памяти своей обретают лишь сор, грязь, нечистоту, пошлость и готовы сказать, что «жизнь пустая и глупая шутка» и готовы обращаться с своею, а особенно с чужою жизнью как с пустою и глупою шуткою. Но неужели же есть на свете человек, в чьей жизни, в детстве, в юности, в отношениях к матери, к отцу, к родине, к делу, к Богу не было ничего светлого, чистого, радостного, святого? По справедливому уверению поэта (Mierina) такого горемыки нет на свете. Только люди без памяти, только люди с фальшивою памятью могут говорить иное. Если ничто так не располагает человека к исполнению долга, как благодарная честная память о добре, поученном в жизни от Бога и ближних, то самыми неверными долгу людьми всегда являются эти непомнящие добра люди, эти неблагодарные люди с фальшивою памятью.

Гибнут общества, гибнут народы, гибнут государства, когда в них начинают преобладать эти непомнящие и фальшиво помнящие люди, эти неблагодарные люди, обращающие жизнь в пустую и глупую шутку, эти люди без святого былого. Нерадение о долге, упущение долга – неизменный путник неблагодарного беспамятства и лживой памяти; святые слова: ближний, родина, отечество, церковь, Бог, для людей, не помнящих былое, –ничего не говорящие звуки. Я уверен, что среди искренних православных христиан нет людей сознательно неблагодарно отвергающих явления славы Божией и милосердия Божия в былом и сознательно отвергающих веления долга. Но от нерадения и упущений по слабости не свободны и верующие.

Подобно великому сыну великого английского народа Карлейлю, каждый день мы должны бы встречать приветом: «Из вечности ты пришел к нам и в вечность уходишь, но от нас ты должен уйти не иначе, как в сопровождении добрых дел». Возьмите же в руки календарь и проверьте прошедшие, прожитые дни, есть ли среди них прожитые, так как должно? То усталость нам мешала, то горе, то веселье, то недуги, то друзья, то враги, и нет, кажется, дня, когда было бы исполнено все, что надлежало исполнить. Между тем все эти прошлые дни прошли безвозвратно. Что упущено, то упущено и что потеряно, то потеряно на всю вечность. В школе мы переводили из римского поэта: «о, если бы божество нам вернуло бы наше прошлое». Тогда мы относились шутливо к словам великого поэта. Но ныне многие из нас уже во всей серьезности постигли суровый смысл сих слов. Тот же Карлейль, который так глубоко и серьезно смотрел на жизнь, однажды вернувшись из далекого и продолжительного путешествия, застал свою горячо любимую супругу бездыханною. Она внезапно скончалась всего за несколько минут до его приезда. «О, если бы ты подождала меня еще лишь несколько минут, я сказал бы тебе то, чего не успел сказать: как безгранично я тебя любил». Но эти и роковые «несколько минут» прошли безвозвратно. И великий Карлейль вынужден был пережить горькое сознание упущенного долга.

В обыденной жизни, среди обыденных людей эти упущения повседневны. Как часто нам, духовным, приходится видеть у края разверстой могилы близких почившему, в отчаянии ломающих руки и рвущих на себе волосы: годами жили вместе с почившим, и не улучили у него минуты испросить у него прощения, примириться с ним, успокоить его и свою душу, откладывали исполнение своего долга со дня на день и дожили до рокового дня, когда исполнить святой долг примирения стало невозможно. Каждодневно на своем жизненном пути мы встречаем сотни людей, и многих мы встречаем в последний раз. Думаем ли мы о том, что по отношению к каждому из них у нас есть свой долг, который сегодня еще можно исполнить, а завтра может быть уже будет поздно. О, если бы мы это помнили. Человек проходит за человеком, час уходит за часом, а мы, то под бременем горя, то в увлечении весельем, то ослепленные гордостью, то подавленные унынием, то утомленные повседневными заботами и не замечаем, что упускаем одно за другим веления долга, грешим беспамятством и нерадением.

 А как обстоит дело с нашим долгом по отношению к родине, святой Церкви, к Богу? Как часто мы уподобляемся в понимании и исполнении общественного долга тем анекдотическим солдатам, которые, бежа со своего святого поста защитников родины, на усовещение и увещание командира стать за родину, ответили: «а мы ведь не тутошние» и побежали дальше, сдав позицию. Пока беда не бьет по нам самим, по нашим семьям, непосредственно по нашему достоянию, мы слабо сознаем свой долг и нерадиво исполняем его. Пока море пожарного огня свирепствует вдали от нас, на противоположном нам конце города, или даже в самом центре его, мы готовы нерадиво сидеть у себя, сложа руки, и рассуждать: моя хата с краю.

Как часто и в истории отдельных лиц, и в истории целых обществ и народов повторяется картина нерадения, имевшая место, на поучение всему миру, в одной недалекой от нас стране. Там провозглашен был коммунистический государственный строй, провести который в жизнь казалось делом несбыточным, ибо и интеллигентным буржуазным, и аристократическим народным верхам, и широким народным низам коммунизм казался страшным жупелом. Но искусные вожди коммунизма, учтя нерадивость сограждан в области общественного долга, смело взялись за дело. Изданы были декреты о национализации в пользу народа и государства имуществ церковных, коронных и помещичьих. «Горим», –  завопили заинтересованные собственники. Но вопль их не нашел отклика в соседях. Промышленники, купцы, крестьяне и пр. сограждане рассудили: «наша хата с краю, мы авось не сгорим», и остались спокойно сидеть дома. А некоторые из мира крупных купцов и промышленников, желая подслужиться новым господам положения, стали красноречиво доказывать законность и целесообразность декретов, ударивших по «непроизводящим» «эксплоататорам».

Последующие декреты ударили по крупным промышленникам и купцам. «Горим», – завопили они. Но так как крестьянство было теперь единственным еще уцелевшим «соседом», так как декреты по крестьянству не били еще, то крестьяне и рассудили: «Наша хата с краю, мы еще не горим», и остались спокойно сидеть дома. Потом совершенно так же прошли декреты, ударившие по собственности зажиточных крестьян и когда пошли декреты, разными «продналогами», «учетами», «изъятиями» выколачивающие у самого бедного бедняка крестьянина «излишки» хлеба, масла, яиц и пр., уже и крика «горим» не стало слышно, ибо вся собственность в целой стране сгорела, вследствие общественного нерадения.

Ныне в этой стране общественного нерадения декреты берут уже на учет и национализируют мускулы и мозг «товарищей граждан» и при национализации мозговой и мускульной силы уже не слышится даже вопля: «горим», ибо нагие, голодные, отрешенные от всякой собственности и от себя самих, свое тело, свою душу перестали считать своей собственностью, безответными рабами той силы, которая, учтя их общественное нерадение, разъединив, сковала их от края до края железною цепью коварных декретов.

Так один из величайших и могущественнейших в мире народов, народ, расковавший цепи рабства у целого ряда братских и небратских народов, сам стал рабом по общественному нерадению своему. В этом великое предостережение для государств, для народов, для каждого гражданина, дорожащего своею личною, национальною, государственною, вероисповедною или иною какою святою свободою.

Нарушение святой свободы и священных прав может начаться и не с твоей келейки, но когда оно началось, если ему вовремя не положен предел, оно будет разрастаться, расширяться, углубляться, подтачивать основания того правового здания, в котором ты живешь, и когда рухнет здание – то рухнет и твоя келейка, хотя может быть разрушение началось и не с твоего окошечка. Вспомни то, что ты учил еще в школе: «У мельника вода плотину прососала. Беда б не велика сначала, когда бы руки приложил», но горе тебе, если, по нерадению, руки вовремя не приложены. Стихия прорвет плотину, снесет твою мельницу, утопит в бушующей пучине и твое имущество, и твоих присных, и тебя самого со всеми твоими правами и свободами. Такова участь нерадивых и в жизни частной и в жизни общественной.

Язычник Александр Великий, когда ему исполнилось двадцать лет, и он стал подводить итоги своей юной жизни, стал вспоминать прожитые годы, учитывать те явления милосердия Божества, которые выпали на его долю и то, как им использованы эти дары Божества, воскликнул в ужасе: «Уже двадцать лет прожито, и ничего еще не сделано для бессмертия». Скольких из нас, христиан, посрамляет этот двадцатилетний язычник. Многие из нас прожили уже 20, 30, 40, 50, 60 лет, каждому из нас были даны и силы и возможности делать добро ближним, Родине, Церкви.

Но помнили ли мы эти возможности, исполнили ли мы свой долг? Пусть совесть каждого ответит нелицемерно на эти вопросы. Пусть каждый подумает и о том, как горьки плоды неблагодарного беспамятства и беспамятного нерадения. Пусть каждый помнит и то, что в былом нам были даны и силы, и побуждения, и возможности делать добро, исполнить свой долг, служить делу спасения своего и ближних, но Бог весть, что ждет нас впереди. Сейчас ты помнишь бывшие на тебе явления славы и милосердия Божия, сейчас ты горишь желанием побороть нерадение и исполнить свой долг, так не медли же, ибо ты не знаешь срока, определенного для тебя. Может быть в этот час, когда твое сердце так усиленно стучит в груди твоей в сочувствии добру, где-нибудь в мастерской уже стучит топор, изготавливающий твой гроб. Прочь беспамятство,прочь нерадение. Аминь.

Публикацию подготовила Кира Аристова

--
Сокращенная ссылка: https://eparkhiya.ru/?p=99282